Перед каждым вальдорфским учителем в конце года встает вопрос — как написать характеристику, индивидуальное стихотворение, напутствие. Отставим в сторону спорный вопрос о том, с какого класса  можно начинать балльное оценивание и нужно ли оно вообще, но для меня как вальдорфского учителя совершенно очевидно, что плод объективного наблюдения за ребенком очень трудно втиснуть в баллы. Баллы могут быть объективны, даже указывать на то, что нужно еще поработать, но не могут указать направления работы, не могут охватить движения.

И как бы ни было сложно, хочется стремиться к той самой последней бессонной ночи, когда твои наблюдения за ребенком складываются в образы, слова. Конечно, написанное учителем не претендует на высокую художественность. Важно то, каким образом оно действует на ребенка в настоящий момент. Глядя сейчас на чудом сохранившиеся черновики индивидуальных стихов и историй для 9- 10 летних детей, написанных в конце третьего класса, и зная, какими эти дети стали сейчас, в выпускном классе, я вижу все больше и больше смысла в том, что пришло тогда ко мне как вдохновение для них. Действие индивидуальных стихотворений, которые дети декламируют целый год, очень сильно, так же как и история, написанная специально для ребенка.

Со временем начинаешь наблюдать, как жесты, описанные тобой в образах, приобретают объемный характер, начинают действовать не односторонне и чаще всего направлены в нужное русло, то есть управляемы самим ребенком. А балльное оценивание… Ну что ж, это следующий вопрос — как, даже показав ребенку его учебные достижения в баллах, все же указать на то, что поможет ему продвигаться и развиваться. Это тема уже другой статьи.

В написании личных стихотворений мне очень помогла статья «Лечащая сила слова и ритма», отрывок из которой представлен здесь. Первым шагом к образу, конечно же, является объективное наблюдение за ребенком, которое позволяет глубоко проникнуть в его сущность и выявить глубокую причину, стоящую за той или иной проблемой или явлением. Уже само наблюдение оказывает на ребенка большое влияние. Часто вальдорфские учителя говорят о том, что если правильно подумать о ребенке, то на следующий день педагогическая ситуация, которая все время ставила тебя в тупик, может кардинально измениться. Но все это верно при одном условии: такая работа делается для ребенка, для его сущности, а не для нужд учителя, которому нужно как-то справиться с проблемой у себя на уроке.

Я осмелюсь предложить два сочинения с кратким описанием детей, которым они предназначались. Это два мальчика, очень разных по конституции и темпераменту. Они с детства дружат друг с другом. Оба сейчас достигли очень хороших результатов, успешно учатся и выбрали направление возможной будущей профессии. Надеюсь, что молодые люди, узнав себя, простят меня за то, что я публикую их личные истории, и будут рады поделиться ими с другими.

Первый ребенок

Описание. С.М., 9 лет

Большеголовый, крепкий, очень сбитый.

Лицо округлое, щеки румяные, подбородок хорошо очерчен.

Походка: ноги полусогнуты, голова немного впереди, ступает на всю ступню, уверенно.

Голос сильный, низкий с хрипотцой, говорит громко и четко. Речь хорошо развита.

Любит слушать музыку, но на музыкальных инструментах играет с трудом.

Любит мастерить, на уроках рукоделия всегда продолжает работу без учителя. Очень любит учить малышей.

Учебный материал осваивает очень медленно, но наверняка. Образный материал и рассказы запоминает очень легко, любит пересказывать своими словами. Гораздо труднее дается заучивание стихотворений, правил, точных определений. Хорошо развито образное мышление. Можно сказать, что он все еще находится в полугрезящем сознании.

Основная учебная проблема — грамотное письмо. Одна и та же ошибка повторяется очень долго, пока правило не будет полностью осознано и узнано им самим.

Может очень уверенно отстаивать свое заблуждение. Социален, общителен. Всегда готов помогать другим.

Очень зависит от обмена веществ, процесс познания сильно связан с обменом веществ. Темперамент флегматичный. Направление работы: пробуждение. От дремоты к движению. От полусна к осознанию. Ритм — дактиль (— v v). Для развития абстрактного мышления хорошо использовать больше свистящих и шипящих, закончить пробуждающей «т». Персонаж — человек, который видит сны.

Сны вереницей летят друг за другом,
Может быть, это судьба.
Но то, что приснится, уйдет синей птицей,
И что же мне делать тогда?
Я знаю, я знаю!!!
Я сны понимаю!
Они ведь дают мне намек.
Что было, что будет и что в настоящем,
И как я от жизни далек.
Возьму-ка я сон свой
В свою же вот руку,
Увижу не только мечту.
Что было, что будет и что в настоящем —
Поближе к себе позову.
Вот!

Сон

Я проснулся утром, как всегда раздосадованный. Ведь так приятно спать и видеть сны. И так плохо просыпаться и возвращаться в этот скучный, будничный мир. Ведь здесь нет таких интересных и красивых историй, которые я вижу во сне.

Вот бы не переставать видеть сны и наяву. О чудо! Кажется, сон продолжается. Смутно я чувствую, что я встаю, чищу зубы, завтракаю, иду в школу, но мне продолжает сниться сон про голубого гиппопотама, который превратился в красивую птичку и полетел порхать и кружиться в воздухе. Начался урок. Что-то про спряжения. Я чувствую, что моя рука автоматически выписывает глаголы. А сон все продолжается: теперь маленькая птичка, летая, наткнулась на невидимую преграду, которую ей никак не одолеть. А учитель у доски в это время что-то объясняет. Сквозь сон я слышу что-то о том, как глаголы спрягаются. А маленькая птичка все бьется о невидимое препятствие. И вдруг громкий голос: «ты должна назвать, что ты делаешь, потом сказать, что делаю я, что делает Солнце, что делаете вы с орлом, что делают они с совой и еще — что делают они. И тогда твой полет будет вновь легок и приятен».

«Как же я все это смогу сказать?» — птичка загрустила. И тут, о чудо, я вспоминаю о спряжении глаголов. Вот кто выручит меня и мою птичку! И вдруг я ясно начинаю слышать голос учителя: «Глаголы I спряжения изменяются с окончаниями…». Это чудо! Надо же, повезло. И я начинаю писать, тем более, что учитель дает именно такое задание: «Я лечу, ты говоришь, оно светит, мы парим, вы беседуете, они летают». «Молодец, — хвалит меня учитель. — Ты хорошо справился с заданием и без ошибок».

А он и не знает, что я выручал маленькую птичку. Птичка взлетела вверх, полетела, полетела дальше. И вдруг я подумал: «А что было бы, если бы задание птичке и задание учителя не совпали? Смог бы я помочь птичке справиться с заданием?».

Второй ребенок

Описание. М.Я., 9 лет

Худой, тонкий, вытянутый, но не хрупкий.

Взгляд ясный, осознанный.

Походка быстрая, пружинистая, иногда летящая. Часто вытягивает шею.

Голос тонкий, речь твердая, уверенная.

Пищу принимает очень осторожно. Не любит новшеств. Не очень любит открываться.

Склонен к наблюдению, обобщению. Может быстро вывести правило.

Очень упорен. Музыкален. С живописью и живописными средствами испытывает сложности.

Очень хорошая память. Знания в языке и математике твердые. Фантазия и воображение, в основном, ассоциативные. Испытывает интерес к деталям. В последнее время очень увлекается насекомыми.

В основном дружелюбен, но больше увлечен собой. Осмотрителен.

По темпераменту — меланхолик.

Направление работы: углубление эмоциональной сферы, развитие искреннего интереса к другому, сочувствия. Развитие неассоциативной фантазии. В основе ритма — амфибрахий (v — v). Использование звука «н» (равновесие между душевно-духовным и телесно- физическим).

Не трудно, не трудно
В руках себя держать,
Гораздо труднее
На помощь прибежать.
Но если решился,
Тогда иди вперед,
Вперед без оглядки,
Ведь друг тебя зовет.

Невероятное происшествие

Сначала все было как обычно: завтрак, школа, дом, обед… Ну а потом-то все и началось.

Я собрался взяться за работу, которая ждала меня со вчерашнего вечера. Мне предстояло досконально изучить, как прядет шелк тутовый шелкопряд. Я наконец-то открыл энциклопедию, и тут…

Вокруг все потемнело, засвистело, и я почувствовал, что меня втягивает куда-то с невероятной скоростью. Очнулся я под высоким деревом. Ярко светило солнце, и мне было вовсе не холодно, но я ведь хорошо помнил, что была зима. Невероятно! Я оглянулся, картина мне показалась очень знакомой. Вдалеке виднелись пагоды, а дерево, под которым я сидел, очень напоминало то самое дерево, которое было нарисовано на картинке в энциклопедии. Там оно называлось тутовое дерево.

Послышалась странная речь, совершенно непохожая на русскую. Я вспомнил: когда-то я слышал ее по телевизору — неужели китайская? Да я же в Китае! — осенила меня догадка. Я едва успел спрятаться, как странные люди в роскошных шелковых халатах, с выглядывавшими из-под шапочек тонкими косичками, подошли к дереву. Продолжая странно говорить тонкими голосами, они стали собирать с листьев крошечные яички.

Что это? Мне стало до того любопытно, что я незаметно последовал за ними. Китайцы принесли добычу в дом и разложили на кусках бумаги, расстеленных на полу, а сами ушли. Наступила ночь. Я заснул, несмотря на всю невероятность событий. Проснулся я от странного шороха. Это шелестели яички. Вернее, они были вовсе уже не яичками. Это были маленькие серенькие червячки, которые ползали среди тутовых листьев. Червячки грызли листья. Я не покидал своего убежища. Что-то мне подсказывало, что это небезопасно.

Через несколько дней червячкам принесли маленькие веточки, они стали ворочать головками, и я увидел, как из их ртов тянется тонкая, почти невидимая нить. Червячки вращались, а нить оплетала их, пока не скрыла вовсе. Я сидел и считал дни и часы. Кажется, каждый червячок навертел 1000 метров нити — и все это за 72 часа.

Я уже почти обессилел, но показаться из своего убежища мне было страшно, да и очень интересно было посмотреть, чем все закончится. К счастью, по ночам я мог брать в саду кое-какие фрукты, которыми подкреплял свои силы.

Прошло еще 12 дней, и я с удивлением увидел, что из коконов вылетели маленькие мотыльки, они покружили над оставленными жилищами и скрылись. Потом пришли те же люди и стали складывать коконы в желоба с теплой водой. Там растворялся клей, и на моих глазах кокон превращался в катушку красивой шелковой нити. Но нить была слишком тонкая, что же дальше? И вдруг я услышал лай собак, шум. Что это? Я выглянул из укрытия. О ужас!

Оказывается, я был не один. В другом углу за ширмами все это время прятался еще один человек, одетый по-европейски. Его обнаружили. Китайцы окружили его и вели куда-то. Тут я вспомнил первые фразы из энциклопедии: «Китайцы держали процесс производства шелка в строгом секрете, и если кто-нибудь пытался вывезти из Китая тутового шелкопряда или его яйца, то его приговаривали к смертной казни».

Я так испугался: ведь меня могли схватить и казнить! Но как же тот несчастный? Когда я увидел его ближе, я содрогнулся от сострадания. Это была девочка, очень бедно одетая, вся в лохмотьях. Может быть, она хотела взять всего одно яичко, чтобы сделать себе шелковую ниточку. Неужели ее казнят? Нет, этого нельзя допустить! А вдали уже слышался бой барабанов, собирался народ. И тут я решил: «Будь что будет, а вдруг мне удастся их уговорить?» Я выскочил из своего убежища и побежал навстречу процессии. У меня в кармане была коробочка с очень ценными майскими жуками. Я как раз собирался с ними повозиться, но… Очень жалко было с ними расставаться. Я достал коробочку и стал протягивать ее китайцам, жестами показывая, что я хочу обменять жуков на девочку. Китайцы очень заинтересовались моими жуками. Наверное, они в Китае не водятся, а может, они думали, что это новая порода шелкопряда. Они забыли и обо мне, и о девочке.

Я схватил девочку за руку и мы побежали, я так торопился, что споткнулся… Очнулся я за столом. Рядом была энциклопедия. Неужели все это было со мной?..

Вместо послесловия

Ребятам сейчас по семнадцать лет. Они уже старшеклассники. Оба выбирают свой дальнейший путь. Один из них пытается разобраться в современном политическом и экономическом устройстве, твердо настаивая на собственном видении, второй пишет дипломную работу о насекомых, с успехом осваивает уже третий язык. Их путь только начинается…

Для меня как для учителя очень важна одна мысль, к которой я однажды пришла: «Мы не в праве и не можем ничего менять в детях, мы можем только помочь им стать собой и пройти свой индивидуальный путь».

Впервые опубликовано в  журнале “Дитина” №1, 2004.