Человек, приходя в мир, сперва должен всему учиться, должен овладевать заложенными в нем способностями. И если ему и даны конечности, органы, душа и дух — то вначале они еще слишком несовершенны, еще не способны полноценно функционировать. Но они вполне готовы стать тем, чем они способны, призваны стать. Необходим лишь правильный, подходящий материал, позволяющий каждой человеческой составляющей в полной мере освоить заложенную в ней функцию.

В ребенке этот процесс начинает происходить еще тогда, когда его органы пищеварения с первых же дней его жизни учатся переваривать пищу. А чуть позже соответствующий материал (в данном случае — разнообразная пища) позволяет усовершенствоваться желудку, печени, кишечнику, помогая им вырабатывать свои способности.

Точно так же малыш не может пользоваться своими ручками и ножками, как взрослый человек. Только с помощью внешней силы становятся они «настоящими» руками и ногами, своеобразными орудиями. Так целиком формируются и его душевные и духовные органы и, если он упражняет их правильным образом, предлагая соответствующий материал для упражнения, развиваются все способности, сокрытые в них.

Жизнь течет и с помощью окружающих людей и вещей у ребенка возникает все больше способностей. Именно это мы и называем развитием: в процессе взаимодействия с миром я становлюсь человеком.

Факты, свидетельствующие об этом, очевидны. Но что означают эти очевидные факты?

На вопрос о смысле человеческого бытия можно ответить так: все бытие человека направлено на необходимость изменения, на дальнейшее развитие способностей. Заложенное находит смысл в своем раскрытии. Задаваясь вопросом о смысле человеческого существования, мне вовсе не нужно искать ответ в философских или религиозных трудах. Ответ находится передо мною в виде поддающихся наблюдению феноменов. Наблюдение это можно углублять постоянно.

Мы часто говорим: в этом ребенке заложена та или иная способность, но она еще не развита. И, очевидно, долг матери, отца, учителя и воспитателя — освободить это заложенное. Какая же помощь тут может быть уместной? Как помочь задаткам стать способностями? Хороший рояль и одаренный учитель — сделают ли они ученика виртуозом? Способны ли новенький плуг и хорошая почва выработать хорошего крестьянина? Добросовестный воспитатель — гарантирует ли он «успешного» человека? Без сомнения, хороших условий еще не достаточно. Но все же вопрос о способностях человека всегда связан с вопросом о том, какие люди и вещи помогают ему развивать способности и насколько уместной будет эта помощь.

Оглядываясь назад на свою биографию, я могу спросить у себя: какие способности развились из моих задатков? И еще: каким обстоятельствам, людям, вещам, инструментам обязан я своими способностями? И третий вопрос: может ли помощь быть неверной, неподходящей, вредящей развитию, несмотря на самые прекрасные намерения окружающих?

Возьмем для примера самые обыденные вещи. Конечно, хорошим ножом мы лучше научимся резать, чем плохим. Но возможно ли что-то «развить» и с помощью плохого ножа? Или чему учусь я, идя к автобусу по улице, покрытой льдом? А если я вместо автомобиля использую велосипед? Если пишу письмо вместо того, чтобы позвонить? Или, как я поступаю с тем, что мой друг частенько опаздывает на встречи, чему я «учусь» за это время ожидания, учусь благодаря тому, что я вынужден ждать?

Поистине бесчисленное количество примеров найдется у каждого, чтобы описать хорошие и плохие условия, способствующие возникновению способностей — маленьких способностей, на первый взгляд совсем незначительных, но при этом имеющих важное жизненное значение. Впрочем, они могут так и остаться неразвитыми. Иногда необходимые условия для развития складываются сами собой, иногда я должен сам создавать эти условия, должен искать подходящее окружение, обстановку.

Как же выглядит мой мир? Могу ли я совместно с ним развивать способности, освобождать то, что во мне заложено? Помогает ли он мне стать человеком?

И неизбежно — для такого журнала — возникнет следующий вопрос: что может развиться «при помощи» современных развлекающих масс-медиа, так называемых современных, в духе времени, «игрушек»? Звучит бескомпромиссно, даже цинично, но реально: какие же из своих способностей я развиваю, нажимая на кнопки, включая или выключая телевизионный аппарат, ибо вся моя активность этим и исчерпывается? Помогают ли все эти аппараты тому, чтобы у малыша могли развиваться ручки, ножки, слух, хорошее зрение, то есть помогают ли они образованию, формированию совершенных орудий? Не ведет ли это к односторонности?

Возможно, читателю покажется теперь, что автор только и ищет, как бы очернить телевидение. Вовсе нет, скорее я имею в виду следующее: если велосипед позволяет мне научиться на нем ездить, развивая при этом еще и другие способности — скажем, способность наслаждаться плохой погодой, тренировать чувство равновесия, то чему научиться помогает мне телевизор, кроме умения смотреть телевизор? И тогда начинаешь различать вещи, пробуждающие определенные способности, и вещи, не делающие этого или даже препятствующие их пробуждению.

В мире существуют вещи, не имеющие ничего общего со смыслом человеческого бытия. И этот факт совершенно очевиден. Действовать соответствующе этому смыслу? Это значит вступить в борьбу между иллюзией и реальностью, развивая в себе чувство реальности. И тут опять же поможет вопрос: «Что за качества я развил, каким образом осуществился я как человек, каким образом стал я как человек реальностью? И что было, может быть, ненужным, что препятствовало этому осуществлению, поскольку было чуждо человеческому существу, чуждо действительности?». Ответ на последний вопрос требует честности и мужества: все остальное — иллюзия. Это иллюзия думать следующим образом: «другими людьми что-то считается нормальным, значит, оно правильно». Другие люди при этом тоже конечно что-то представляют. Да, они наверняка при этом что-то себе представляют. Но соотносится ли это представление с реальным, постоянно развивающимся человеком — малышом, школьником, взрослым; ведь иначе это представление является в сущности чуждым действительности, иллюзорным?

Конкретно здесь вопрос об иллюзии и действительности можно рассмотреть на примере телевидения или тому подобных вещей: что за путь лежит от кинооператора, действительно наблюдающего, скажем, пингвинов в Антарктиде, к киностудии (где на самом деле работает еще много других людей), к телестудии (там, опять же, совсем другие люди), посредством антенн и радиоволн (с которыми я в данный момент не имею ничего общего) к моему телевизору, проникая каким-то образом сквозь стены в мою комнату — разве это реальный путь? Переживаю ли я при этом пингвинов по-настоящему? Может быть и да, немного, поскольку я как взрослый уже имею свое представление о холоде, мерзлоте, животных и т.д.; поскольку я способен абстрагироваться от пути, лежащего между Антарктидой и телевизором. Но что переживает при этом ребенок? Он «переживает» телевизор, аппарат, ящик.

И последний, важный вопрос: что сделал я, как взрослый, как ребенок, — для того, чтобы передача стала переживанием, сильным или слабым? Только собственные усилия несут в себе возможность переживать, развивать способности. Такое устройство как телевизор этому только мешает. Новейшие исследования в «классической» стране телевидения — США — показали: смотреть телевизор совершенно вне зависимости от содержания передачи (а так чаще всего и делают дети) хуже, чем ничего не делать.