«…А вы знаете, что у ре­бёнка до семи лет ещё не развито эфирное тело и ему ещё нельзя задавать логи­ческие задачи?..». «Видите ли, астральное тело начина­ет развиваться только с 14-ти, и тогда…». «А Вам, молодой человек, вообще ещё нет двадцати одного года, у Вас ещё «Я» не роди­лось, так что помолчите…». «А, у Вас голова болит? Ну, так это проблемы с эфир­ным, это точно…».

Что-то странное есть в этих фразах. Что-то не со­всем правдивое… А между тем, их так часто можно слышать на разных антропософ­ских и вальдорфских конфе­ренциях, причём из уст очень умных людей.

А кто им, собственно, дал право говорить такое, да ещё выстраивать на этих утвержде­ниях своё преподавание? Что это ещё за туманные теории о всяческих «телах» и ангелах-хранителях? Какие доказатель­ства они могут привести?

И выясняется, что доказа­тельств нет никаких! Приемле­мых для нормального челове­ка доказательств. Показать нам ни эфирного тела, ни ангелов, ни этого самого «духовно-ду­шевного» они не могут. Более того, они и сами себе не могут этого показать, они ничего это­го не видят! Они только и твер­дят: «Это надо прочувствовать, пережить…», и т.д., и т.п.

Почти во всех вальдорфс­ких текстах, будь то статьи, книги или программы школ, можно встретить известное «душевно-духовное». Ну, и что ж это такое, объясните непос­вящённому человеку! Объяс­нить, оказывается намного сложнее — самим «вальдорфцам» вроде бы ясно всё, но растолковать смысл этих слов другим им почему-то очень трудно. Тем более до­казать, что эта «вещь» вооб­ще существует и на неё сто­ит ориентироваться в препо­давании. Они сразу отмахи­ваются: «Вы, мол, лучше возьмите почитайте Рудольфа Штайнера, он там всё так кра­сиво объясняет…».

Получается, что люди гово­рят и дискутируют о чём-то, чего они сами до конца не зна­ют, никогда не видели, не мо­гут этого доказать или хотя бы толком объяснить! Они просто прочитали много «умных» книг какого-то Штайнера и теперь их цитируют. Ну, так это, гос­пода, самая настоящая секта! Там тоже безоговорочно и бе­зосновательно верят своему «гуру» и по его предписаниям строят всю свою жизнь. Вот только сектантам никто не до­веряет учить детей в общеоб­разовательных школах! Куда смотрит наше Министерство образования — непонятно. Этот вывод просто очевиден. Совершенно очевиден…

…Есть тут, правда, малень­кое «но». И это маленькое «но», если его рассмотреть повнима­тельнее, может вырасти неве­роятно, может очень, очень многое поставить под сомне­ние. Оно может даже напугать.

Итак…

Давайте доведем эти рассуждения до конца. Если мы это сделаем, то окажется (как ни странно), что не только «вальдорфцев» можно назвать «сектантами», но и вообще большинство живущих людей, а в частности и большинство учителей физики, химии и ещё очень-очень многих наук. По­чему? Да потому что они тоже (в большинстве случаев) никог­да не видели того, о чём гово­рят, и не могут этого толком, объяснить непосвящённому человеку. Они тоже прочитали много умных книг, тоже верят своим «гуру» и строят свою жизнь согласно их воззрениям. Если задать им достаточно сложный вопрос, они тоже от­махиваются и говорят: «Вы, мол, пойдите почитайте снача­ла учебники физики или химии, а потом ещё пару десятков мо­нографий и кандидатских, тог­да вам станет понятно». Ска­жете, это не так?

Тогда подойдите к любому из учителей физики и спроси­те: «Видели ли Вы когда-нибудь сами, своими глазами атомы? А электроны? А пи-ме­зоны? Нет? А можете Вы мне их показать? Нет? А можете ли Вы доказать, что они существу­ют? Не можете? Ну, а хотя бы объяснить, что же это такое и из чего оно состоит? В двух словах. Как, тоже не можете? И тем не менее Вы это всё рас­сказываете детям с полной уверенностью? Всё это виде­ли другие? При чём здесь дру­гие, вы мне покажите, я пове­рю, только когда сам увижу… Я слышал, Вы им ещё и про ка­кую-то туманную теорию отно­сительности рассказываете. Если она не туманная, так объясните мне, докажите… Ах, это доказал Эйнштейн! И Вы ему верите? Да, я как-то читал этого Вашего Эйнштейна. То, что он там пишет, оно же про­тиворечит здравому смыслу! Искривление пространства… замедление времени… — это всё материалы для бульварных газет и фантазёров-фантастов. Но мы-то с Вами серьёзные люди, мы-то знаем, что время всегда течёт одинаково, и ника­ких искривлений пространства не бывает, а параллельные прямые никогда не пересекаются! Это все уловки дешевых научно-популярных книжек…».

С таким человеком беспо­лезно спорить, скажете вы. Учитель физики, конечно, по­смеётся над ним и простит ему его невежество. Но потом учи­тель физики придёт в класс и начнёт в который раз расска­зывать детям о теории относи­тельности, о том, как её дока­зал Эйнштейн и многие учёные долго в неё не верили. Расска­жет о том, что предмет (напри­мер, космический корабль) который движется со скоростью, близкой к скорости света, уко­рачивается в направлении сво­его движения. И если два ко­рабля летят навстречу друг другу, то они будут казаться друг другу сплющенными. Уче­ники будут слушать с большим интересом — хотя это никак не укладывается в привычные рамки представлений, но об этом же говорит Учитель! А Учитель твёрдо знает, о чём го­ворит… Но может случиться, что один «особо умный» ученик задаст интересный вопрос… «А что, уже созданы такие быстрые кораб­ли и эти эксперименты прове­рены?» «Еще нет, — ответит учитель. — Но, хотя мы и не ви­дели этих феноменов, мы зна­ем, что эксперименты подтвер­дят теорию, потому что по-другому быть не может…» Ин­тересно — как учитель должен выразиться в этом случае: «мы знаем» или «мы верим»? Как мы можем знать то, чего не видели? Скорее мы можем быть уверены, не более того… Не так ли? Но мы ведь рассказываем это детям так, будто сами побывали в космическом корабле. В таком случае является ли «видение» обязатель­ным условием знания?

И в этот момент может быть задан другой вопрос, очень по­хожий вопрос: «А может, анге­лы тоже существуют? Хотя мы их и не видим…». Что тогда от­ветит Учитель? Может быть, он останется «верен себе» и ска­жет, что это ерунда, ничего по­добного не существует, это аб­солютно никем не доказано, во всяком случае, науке ничего об этом не известно. (Только при этом он забывает: оставаясь честным, нельзя ничего гово­рить о том, о чём утверждаешь, что оно тебе неизвестно). Но, быть может, он задумается… Он никогда не видел атомов, но ведь есть люди, которые ви­дели — большие учёные с элек­тронными микроскопами. Он никогда не видел ангелов, но… есть много людей, которые ут­верждают, что они их видели. Много людей. Очень много, на­много больше, чем всех учёных с микроскопа-I ми! Ведь учёные смотрят в мик­роскопы всего-то сотню лет, и сколько человек за это время своими глазами увидели атомы? Десятки? Сот­ни? А сколько людей на протя­жении веков и тысячелетий ви­дели ангелов? Сотни тысяч? Ведь об этих странных существах говорят все религии, го­ворят веками, и очень часто описывают их, ссылаясь на тех, кто с ними общался.

Да, но всё равно это недо­статочно убедительно, чего-то не хватает… Например, фотографий. Атомы на фотографи­ях мы все видели, мы все мо­жем убедиться в этом. Вот если бы кто сфотографировал этих ангелов — это было бы дока­зательство! Да, пожалуй, древ­ним в этом смысле было труд­нее. У них не было фотогра­фии, и что им оставалось? — только рисовать. И они рисо­вали. Очень много, в разных уголках Земли, во все времена. Рисовали часто аллегорически, как и атомы в школьных учебниках тоже рисуют аллегорически, чтобы пояснить суть, — настоящие строение атома держат в умах только «посвященные» доктора наук и академики.

Да, однако, всё слишком сомнительно… Ах, да! Ведь мы все видим действия электро­нов в электричестве, все наши приборы работают с помощью электричества, ведь если бы учёные ошибались, ничего бы не работало! Что ж, правильно, однако точно так же мы ви­дим и действия ангелов и все­го того, что принято называть сверхъестественными силами.

Вы знаете, как работает те­левизор? Наверняка немногие из нас могут чётко описать, как это происходит. Но всё же каж­дый может взять учебник, изу­чить физику и понять, и опи­сать, и объяснить, если хоти­те. А вы знаете, как работает, скажем, гипнотизёр? Или экст­расенс? А можете вы объяс­нить, откуда это огромное ко­личество совпадений и случай­ностей в вашей жизни, которые не укладываются ни в какую те­орию вероятностей? А можете ли вы объяснить, что происхо­дит, когда ваши сны сбывают­ся? И т.д., и т.п. Но всё же каж­дый может взять книгу (надо только знать, какую) и Понять причины этих феноменов. Дей­ствительно каждый! Но ведь не каждый из нас достаёт учебник физики и пытается вычитать оттуда, как работает телевизор (нам обычно на это, собствен­но говоря, наплевать — лишь бы он хорошо показывал). Точ­но так же далеко не каждый до­стаёт Штайнера (или Библию, или что-либо другое) и ищет там ответ на вопрос, что имен­но делает с нами тот же экстрасенс или целитель — лишь бы излечил. Хотя в этом случае нам бы стоило всё же поинтересоваться — быть мо­жет, этот «народный целитель» и сам не до конца знает, что делает? Быть может, ему толь­ко кажется, что он нас лечит, он ведь (в большинстве случа­ев) не читал даже соответству­ющих учебников, у него даже нет медицинского образова­ния…

«Но я хочу не только прочи­тать, а и увидеть этих ангелов сам!» — «Ну, для этого Вам по­требуется ещё кое-что. Чтобы увидеть атомы, надо иметь электронный микроскоп, и тут Вы со своими знаниями школьного курса физики… Гм-м, маловато! Вы вот пой­дите, отучитесь пять лет в институте, потом защитите кандидатскую, затем Вам надо будет много поработать, прежде чем Вас допустят до этого чуда техники и Вы смо­жете провести на нём свои опы­ты. И вообще хотя бы сможете понять, что Вы там увидели».

Интересно, что подобные требования предъявлялись (да и сейчас предъявляются в не­сколько другой форме) и к тем, кто хотел увидеть ангелов. Тоже необходима была «учёба» в специальной школе, затем очень серьёзная внутренняя работа, на это уходили годы, а иногда и жизни, и только по­том… А Вы, батенька, хотите вот так, с ходу, увидеть анге­лов? Это, знаете ли, всё рав­но, что прийти в Академию Наук и потребовать у мудрых седовласых старцев веще­ственных доказательств, и чтоб они Вам показали всякие ато­мы и электроны, которые «бе­гают по проводам», и объясни­ли, как этот загадочный теле­визор работает…

Наверняка каждый знако­мый с наукой человек знает, по какому принципу оценивается обычно достоверность той или иной теории. Эксперимент — само собой, но что делать, если он (пока ещё) невозмо­жен? Такое очень часто быва­ет. Теория может быть призна­на достойной рассмотрения, если она (не противореча уже установленным фактам) объяс­няет многие загадки и фено­мены, которые иначе не объяс­няются. И из двух теорий пред­почтительнее та, которая раз­решает больше проблем. По­чему научный мир в большин­стве своём таки признал тео­рию относительности? Теорию, которая настолько сильно не вписывается в обычные рамки, что до сих пор о ней спорят и многие считают её разрекла­мированной «завесой» для проведения сек­ретных, не ограничен­ных этой теорией экс­периментов. Но её всё же признали, так как с её помощью стало воз­можно объяснить очень многие загадки и странности, на которые ни одна другая теория не давала ответа. И её стали изучать в школах (это при том, что всё ещё не утихают споры и здравый смысл по-прежне­му отказывается в неё верить). Однако именно с её помощью были созданы атомные реак­торы, ускорители заряженных частиц и ядерное оружие.

А теперь скажите, если мы хотим оставаться честными, то что мешает нам точно так же признать верным то, что гово­рит духовная наука? В самом деле! Противоречит ли она уже установленным фактам? Нет, абсолютно не противоречит. Ни в одной обыкновенной на­уке вы не найдёте ни одного закона, который бы вступал в конфликт с законами духовной науки. Ни одного! А объясняет ли эта, скажем так, «теория» многие существующие загад­ки? Да, причём «одним махом» она объясняет столько загадок, что ни одна другая не может с ней сравниться. Даже догма­ты христианской церкви (не са­мого христианства, а именно церкви) и древние восточные учения здесь блекнут. Ну, хо­рошо, но всё же убедительным доказательством теории отно­сительности стали практичес­кие опыты. А есть ли подобная фактическая база у духовной науки? Есть! Причём такая, ко­торая намного превосходит эту самую базу теории относитель­ности или какой-либо другой физической теории, потому что накапливалась она тысячами людей на протяжении веков. Да и сейчас на Земле живёт достаточно духовных исследо­вателей, которые могут под­твердить её постулаты. Ну так, извините за банальный вопрос, в чём же дело? Почему так мало тех, кто признаёт духов­ную науку верной? Какие суще­ствуют препятствия для её официального признания? Или хотя бы для признания её «до­стойной рассмотрения»?

А препятствия на самом деле настолько мощные, что физика не идёт здесь ни в ка­кое сравнение. Ведь что для нас с вами, простых людей, значит теория относительнос­ти? Да ничего она не значит! Где мы её можем применить в обыкновенной жизни? Да пусть там хоть время перевернётся или потечёт вспять на субсве­товых скоростях, нам-то с вами что до того? Ну хорошо, очень умные люди сказали нам, что с космическим кораблём слу­чится то-то и то-то, мы им и верим слепо (хотя они и сами в этом до конца ещё не разоб­рались).

Но необходимо гораздо, го­раздо большее мужество, что бы признать верной духовную науку! Ведь она проникает во все уголки жизни и (что самое страшное и неприятное) — в нашу внутреннюю жизнь! Ведь я не могу сказать: «Ну хорошо, все мои поступки и мысли ви­дят ангелы», — и при этом про­должать жить как ни в чём ни бывало. Не могу я, признав, что за каждый поступок я буду от­вечать после смерти и потом его исправлять, возможно, в мучениях, после этого оста­ваться свободным делать то, что я хочу. Скорее всего, у меня бу­дет чувство, что меня поставили в центр огромного амфитеатра и тысячи глаз (пусть даже ан­гельских) зорко наблюдают за каждым моим шагом, и нет мне теперь спасения, нигде не могу я укрыться и поразвлечься или насладиться жизненными утеха­ми. Я не могу теперь «брать от жизни всё, что можно», и даже поговорка «эх, гуляй, братья, один раз живём!» теперь ока­зывается неверной…

Именно поэтому и не при­знана официально духовная наука (хотя все совершенно се­рьёзные научные предпосылки — налицо), а официальные на­учные круги отмахиваются от неё, как от бредовых фантазий. Именно поэтому вы никогда ничего не услышите об анге­лах даже на уроках в вальдорфской школе (хотя всё та же многострадальная теория относительности с успехом преподаётся во всех школах, причем новейшие исследова­ния уже не во всем сходятся с традиционными учебниками).

Именно поэтому так мало тех, кто всё же решился на этот шаг и признал верной духов­ную науку (которая существо­вала всегда, а сейчас называ­ется антропософией). Здесь имеются в виду, в основном, те, которые действительно её признали, действительно спо­собны постоянно жить, сообра­зуясь с её законами, а не про­сто сказать: «Да, возможно, всё это и правда…», — а в по­вседневной жизни сразу за­быть об этой «правде».

И какой же из всего этого напрашивается вывод? Что же делать нам, если мы не чув­ствуем в себе сил признать, если факты всё же кажутся нам недостаточно убедительными? Просто поверить? Это в прин­ципе возможно, но… тогда ду­ховная наука будет никакой не наукой, она будет религией. А современный образованный человек всё же уверен, что его разум может постичь самые сложные тайны, и «просто по­верить» — его уже не устраи­вает.

Однако, в большинстве случаев образо­ванный человек всё же слепо верит — он ве­рит «точке зре­ния официаль­ной науки». Не интересуясь ка­ким-либо воп­росом, не при­кладывая ника­ких усилий, что­бы самому в нём разобрать­ся, он просто принимает «официальную» сторону и все, что с ней не со­гласуется, готов считать вы­мыслом. Заметьте, мы рас­сматривали здесь физику — одну из самых точных наук, а сколько сомнений должны вызы­вать в нас постулаты гуманитар­ных наук, например, истории? Но и тут «официальная точка зрения» крепко сидит в наших умах ещё со школьной скамьи. Здесь не идёт речь о тех, кому вообще на всё наплевать, кого жизненные загадки не ин­тересуют, кто хочет просто жить и наслаждаться жизнью. Можно, конечно, внимательно присмотревшись, заметить, что он просто очень боится, но ник­то из нас не вправе сегодня осуждать его за это.
Если мы не можем сейчас признать духовную науку, са­мое большее, что мы можем в таком положении сделать — хотя бы не мешать тем, кто уже признал её. Пусть они сами по­кажут, стоит ли доверять их «теории». Пусть они сделают что-то практическое на этой основе. Если им что-нибудь удастся, тогда… Тогда эти са­мые результаты, возможно, по могут нам разрешить множе­ство вопросов.

Можно сказать, что сейчас решающим доводом в пользу теории относительности (про­стите за избитую тему, но до­бьём её, наконец)являются на практике действующие реакто­ры и ускорители, созданные на её основе. А ведь, знаете, час­то одним из решающих дово­дов, подвигающих родителей на изучение самой антропосо­фии, становятся изменения, которые происходят с их деть­ми в вальдорфской школе. И одним из решающих доводов для большинства направлений «практической антропософии» являются, как ни странно, срав­нительные данные — данные о болезнях в вальдорфских шко­лах, о количестве поступивших в вузы, о количестве наркома­нов и преступников среди вы­пускников, данные, например, о состоянии детей, которые воспиты­ваются на основе лечебной педаго­гики, или даже, если хотите, хими­ческие данные о здоровье почв, об­рабатываемых антропософскими биодинамическими методами. Эти на практике действу­ющие знания всё более убеждают.

Если, конечно, мы дадим им себя показать. Их ведь можно заду­шить в одно мгновение — пре­дать их забвению, придавить всей мощью нашей до боли знакомой государственной ма­шины. Не останется никого и ничего… Но — эти маленькие ростки всё же пробиваются, и даже государственная машина замерла, ожидая: «Так смогут они что-нибудь или нет? Подтвердится ли то, во что они верят? Поможет ли им то солнце, к которому они тянутся?». И (о чудо!) кажется, что сама машина при этом начина­ет медленно-медленно приоб­ретать человеческие черты…
И теперь, пожалуй, наконец-то можно закончить это нудное философствование и ответить на вопрос, стоящий в заголовке этой статьи: «Почему мы должны верить Рудольфу Штайнеру?». Вернее будет сказать не «ве­рить», а просто «доверять». И от­вет будет следующим: «Мы ни­чего не должны. Мы ведь сво­бодны, не так ли? Мы только мо­жем. Если у нас хватит сил…».

Мы противополагаем себя миру как самостоятельное существо. … История духовной жизни есть постоянное искание единства между нами и миром. Религия, искусст­во и наука в одинаковой степени преследуют эту цель. Религиозный человек ищет в откровении, сообщаемом ему Богом, решения мировых загадок. Художник стремится выразить в веществе идеи своего Я… Мыслитель ищет законы явлений: он стремится пронизать мыслью то, что он узнает посредством наблюдения. Лишь сделав содер­жание мира содержанием нашей мысли, мы снова нахо­дим ту связь, от которой сами себя отделили.

Р. Штайнер,
«Философия свободы»

Впервые опубликовано в газете «Дитина»
№4, 2000 г.