Для каждого здорового ребенка краски — это огромная радость. Его радуют красные, желтые и синие цветы, зеленый луг, его красочные платьица. У него есть свои любимые цвета, с которыми он хотел бы жить, видеть их у себя в комнате, на своей одежде, которыми он хотел бы окружить себя. Ребенок берет цветной карандаш, чтобы в своем творческом порыве самостоятельно сотворить цвет: на листе бумаги, на полу, столе, стене — где угодно. Но ребенок будет еще более счастлив, когда сможет как следует погрузить кисть в найденную баночку с жидкой краской и закрасить ею большую поверхность. Ребенок имеет при этом правильное здоровое ощущение, поскольку краска лишь в растворенном виде находится полностью в своей стихии — ее переливы, мерцание, блеск, сияние лучше всего проявляются в жидком состоянии. В воде краска теряет свою тяжесть, свои земные свойства, твердость. Вот почему полезно и целительно краски для ребенка растворять и наливать из флаконов в небольшие компактные плошечки, из которых их легко набирать. Краску можно растворять также непосредственно в ячейке палитры, когда ребенок хочет порисовать.

Дети школьного возраста уже отлично понимают, как делать это бережно. Вот ребенок держит кисть в руке и сразу же чувствует, что кисть — это не карандаш, когда у кисточки ворсинки не заострены, а образуют широкую плоскость. У кисти, в отличие от карандаша, совершенно другая задача. Она должна живописать, а не изображать. Ее макают в краску и аккуратно и нежно наносят широкими мазками, один за другим. Перед ребенком стоят три баночки с красками — красная, синяя, желтая — и баночка с водой, в которой он каждый раз тщательно промывает кисть, особенно перед тем, как макать ее в новую краску. Но ребенок хотел бы иметь зеленый цвет, чтобы нарисовать зеленый луг, листву деревьев. Тогда в чистую баночку мы наливаем сначала синюю краску, а затем добавляем желтую. Ребенок удивлен и потрясен, он переживает, как из земного темного синего и солнечного светлого желтого при смешивании рождается зеленый.

Маленькие дети до смены зубов — это существа подражающие; потому, конечно, идеальная картина — это когда мама и папа сами участвуют в процессе рисования, рисуя что-то красивое, ребенок наблюдает и хочет сделать то же самое. Ребенок хочет освоиться в мире, познакомиться с ним во всех его деталях, поэтому он охотно подражает всем его формам и образам и рисует дерево, дом, кошку, собаку, человека. Во время рисования он приобретает очень важные знания. Он подражает при этом не только внешне, но он проникает в суть вещей, схватывает их характер в их подвижных чертах.

Вот, например, ребенок изображает человека, у которого слишком длинные и сильно растопыренные пальцы. Ребенок чувствует в себе хватательную природу руки. Внутреннее ощущение органов еще активно в нем, поэтому он рисует не натуралистично, как это представляет себе взрослый, а характерно, внутренне правдиво.

Если ребенок в своем интеллектуальном развитии сильно отстает, не бывает в полной мере деятельным, живым, а напротив — всегда мечтательный, задумчивый, почти сонный, можно способствовать его пробуждению совместным, полным участия и присутствия рисованием всего пережитого и увиденного во время прогулки или совместных домашних дел. Это — мама, она умывается, это — папа, он колет дрова, вот он сам, ребенок, сносит полена в кучу, за ним наблюдает кошка. Картина всего разнообразия жизни.

Если же ребенок, наоборот, слишком развит интеллектуально, слишком деятельный, излишне смышлен для своего возраста, тогда для него будет полезно, если ему просто позволят наслаждаться цветом как таковым. Здесь мы наносим тихий, замкнутый в себе синий цвет, вот из уголочка появляется веселый и лучезарный желтый, светит на синий, поддразнивая его. Между ними мы наносим добрый теплый красный цвет, который немного приободряет хмурый синий, а также немного успокаивает слишком дерзкий желтый.

Цветовые поверхности и переливы, проникающие друг в друга, не принимающие слишком застывших форм, возвращают маленьких «старичков» в правильное, несколько мечтательное русло детского настроения. Рисуя так вместе с маленьким ребенком, мы можем помочь ему, позволив смотреть и подражать или же предоставив его себе самому и его фантазии. При этом мы не должны бояться, что ребенок запачкается. Он хочет пробовать, экспериментировать, он хочет просто бурно выражать свои эмоции по отношению к цвету, он хочет с ним прыгать и кричать от радости. Поэтому ему необходим специальный фартук, который защитит его одежду, и подходящее место, которому не повредят следы его деятельности.

Когда ребенок рисует, мы сами со своими доброжелательными воспитательными принципами должны как можно меньше вмешиваться в этот процесс: мы можем ожидать, смотреть, что получается, узнавать о его намерениях, чутко ему помогать, незаметно подправлять и вместе с ним получить, наконец, результат, который нас обоих удовлетворит. Зачастую ребенок хочет быть предоставлен себе, творить из своего внутреннего импульса, осуществлять свои планы. Но с другой стороны, он так тесно связан с любимыми людьми из своего окружения, что, напротив, будет очень доволен, если кто-то вместе с ним ненавязчиво занимается творчеством, не оставляя его совсем одного, а также активно участвует вместе с ним в его работе.

Ребенок радуется, когда он создал что-то сам, без чьей-либо помощи. Но его радость еще более глубока, когда он может сказать: «Эту картину мы с папой нарисовали вместе». Школьнику, рисующему дома, мы хотим, без лишнего занудства, привить уважение и любовь к материалам, с которыми он творит. Чудесный лист белой бумаги для живописи — это нечто ценное, радостное, светлое, что нельзя вот так просто умышленно испортить. Лучше всего лист бумаги с обеих сторон смочить водой и с помощью липкой ленты прикрепить к деревянной дощечке. Когда он высыхает, он так красиво натянут, словно у настоящего художника. В этой деятельности ребенок учится ловкости и опрятности, а хорошо натянутый лист бумаги щедро вознаграждает потраченные усилия. Красивая широкая кисть должна тщательно промываться, краски хотят сохранять чистоту цвета. Вскоре должно возникнуть что-то прекрасное, что стоит потраченных на подготовку усилий. Ведь ребенок при помощи красок должен прийти ко внутренней связи с цветом. Цвета должны стать ему друзьями, которых он любит, всех без исключения, но каждый из них должен поведать ему что-то свое. Синий действует на его душу совсем иначе, чем красный, а желтый — не так, как зеленый. Синий цвет обращается к желтому по-иному, чем к красному. Мы называем синий холодным цветом, но он не только холодный, но также и покорный, даже плаксивый, грустный; когда он радостный, его радость спокойная и совсем другая, чем громкая, искристая радость желтого. Зеленый цвет дарит нам неповторимое умиротворение, но может быть также скучным, обывательским. Красный бывает торжественным, великолепным, но и гневным, и агрессивным; фиолетовый или лиловый — благочестивым, но также неискренним, даже кокетливым.

Как много рассказывают краски, какие безграничные возможности для художественной деятельности таят они в себе! Вот, например, желтый цвет — он хочет радостно сиять, но холодный темный синий замыкает его, он безжалостно держит в плену его сиятельную силу, но желтый делает усилия, становится огненно красным и прорывается сквозь синеву оранжево-красной волной навстречу свету.

Если ребенок вот так научится любить цвета, их внутреннюю сущность, тогда он будет вновь находить их в природе и смотреть на них глазами, которые светятся сознанием художника. Он не рисует отчетливыми линиями очертания гор, он рисует синеву гор, над ними нежное зеленовато-синее светлое небо — и там, где встречаются два цвета, сами собой возникают очертания гор. Он смотрит на дерево, на его солнечной стороне листва кажется желтовато-зеленой, а на тенистой угасает в голубоватых сумерках. В его душе оживает игра света, ведь она с детства хорошо ему знакома. Душе открываются бесконечные чудеса красок в природе. Взрослеющий человек уже никогда не станет рабски копировать природу, а будет развиваться как творящий художник, если того желает его судьба, или, по крайней мере, как внутренне понимающий ценитель прекрасного. Он активен, он не глух, он умеет благоговеть и не пресыщен миром.

Мир красок — это врата, через которые мы можем провести ребенка к пониманию и активной жизненной позиции. У него развивается не только вкус и творческое ощущение, но также живое созерцание и религиозная самоотверженность, духовно творческая энергия. Ведь дары истинного искусства, даже если сами мы не станем художниками, — это вовсе не роскошь, а сила и содействие связи нашей глубинной человеческой сущности с духовным миром.

Каролина фон Гейдебранд (1886–1938) — одна из первых учителей первой вальдорфской школы в Штутгарте, Германия

Впервые опубликовано в электронном журнале “Дитина Вальдорф+” №1, 2013г.