Пусть нас оправдают хоть тысячу раз,
А мы уж себя — непременно.

А.Макаревич

Слово «современник» означает «житель того же времени». Так же как «соратник» — «из того же воинства». В общем-то просто. Современность — это нечто, что наступает в каждую новую секунду. Сегодня — быть таким и быть современным, завтра — быть таким и уже не быть современным. Современным не быть… Быть во времени и не быть в нём. Вот что значит быть несовременным. Странная дилемма.

Быть, стоять рядом и узнать потом, что все знали и ушли, а ты остался — не знал, не хотел, недопонял и не пошёл дальше в новое время, остался тем, что уже завтра будет сметено жизнью, остался, не приготовив ничего для себя в новом времени, остался ни с чем. Старое время всегда уходит под воду как «Титаник», каким бы величественным оно ни было. Новое время всегда приходит на смену старому, не потому, что оно лучше, а потому, что оно Новое. В этом приходе Нового всегда есть ошеломляющая трезвость нового сознания и очарование новых иллюзий. Трезвость наступает в отношении прошлого. Иллюзии приходят в отношении будущего. «Теперь стало ясно, к чему это всё должно было прийти.» Конечно, были те пророки, которые предсказывали. Это гении-единицы. Они чувствуют приход Нового времени, страдают, радуются, но главное — они ощущают Высшую Светлость понимания того, что их бытие причастно современности. Мы же, наоборот, оглушённые новыми событиями, удивляемся собственной на-ивности, говорим, что вот ведь да, думали об этом, и щемяще сжимается грудь перед осознанием никчемности того, на что потрачены годы и годы жизни.

И в конце концов из души вырывается вздох: «Ну кто ж мог знать?!».

Знаменитая фраза Павки Корчагина о том, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», — это крик души человека, крик отчаяния, крик перед лицом осознания другой реальности, другого измерения, другого времени, того, о котором не знал, и поэтому столь многое было сделано вопреки времени Мира.

Никогда не понятно, что именно является проявлением нового времени. Но мимо этого вопроса невозможно пройти, как мимо первой любви или мимо первого самостоятельного решения.

И на него придётся давать ответ. Этот вопрос особенен тем, что ответа не нужно давать, когда тебе 18, — ты и так чувствуешь, что уже несовременно (во всяком случае, тебе так кажется). Несовременен папин галстук, мамина причёска и уж точно не модны вчера вечером купленные туфли. В 18 лет, пожалуй, этого уже достаточно для знания современности. В 18 лет важна не пена новых иллюзий, а важно познать всё, что создали до тебя, научиться это понимать и уважать.

Настоящий вопрос о том, современны ли вы, задаст вам жизнь когда-нибудь, когда вам будет уже два раза по восемнадцать. Уже так много сделано в жизни, так много понято и познано… Можно и поуспокоиться, если что-то достигнуто.

Глупо носить молодёжный прикид. А что тогда значит быть современным? Но жизнь идёт, тебе делают новые предложения, ты в струе, наверно, и современен, ты уже не так крепок здоровьем, уже ясно, что начать сначала можно только по мелочам, смотришь по сторонам на одноклассников, а что они? Так, некий промежуточный итог жизни, о романтических приключениях речь уже не идёт, взгляд на себя реалистичен, но впереди ещё лет эдак тридцать — что же там? Нужен ли Я кому-либо там, кроме своих внуков, благодарных утешителей наших несостоявшихся грёз? Может быть, хоть они, наши внуки… Конечно, они обязательно проживут ту жизнь, которую мы хотели, которой у нас не было! Откуда я знаю? Очень просто. Вы ведь не увидите их жизнь. Верь в это — они проживут!

Ну, а как тут у нас со временем? Вопрос ещё раз будет задан, где-то после шестидесяти. Так, невзначай. Из уст внука, к примеру. Он не поймёт, о чём спросил. А перед вами вопрос встанет как солнце — ослепляющим равнодушием. Те, кто пришёл на 60-летний юбилей, — они-то как? Как у них со временем, не пир ли это «Титаника« Старого времени? Лучше найти в этом возрасте честные ответы на этот вопрос. Найти то, где удавалось угадывать ритм, пусть и не часто.

Иллюзии нового времени всегда превращаются потом в страшные времена. Всё, что истинно, прокладывает в новые времена дорожку спасения и Мира, в том числе и для наших внуков.

Быть современным — значит видеть то, что даёт нам в будущем шанс быть.

Вопрос — как появление утренней зари. Вопрос — как Мессия, которого или ждут или не ждут, но он всё равно приходит. Вопрос, который, как и Мессию, можно не заметить. Но его не может затмить ничто. Мессию нельзя затмить. Нельзя затмить реальность. Над ней можно издеваться, как над Мессией, но реальность не боится собственной боли. В её боли скрыта всегда её современность. А за ней прячется радость.

Только в успокоении и равнодушии, в удовлетворённости кроется безнадёжность. Боль, приходящая с безнадёжностью, — это всегда боль извне. Боль не своя, боль, подбрасываемая извне. Боль ушедшего времени. От неё нет защиты, нет скрытой радости облегчения от надежды, есть безнадёжность и безвременье. Каждый раз, когда приходит боль современности, боль осознания того, что есть реальность, а что есть призрак старого мира, живущего внутри нас, это приносит освобождение, а вместе с ним радость надежды. Боль безнадёжности утрат расстилает над миром покров безвременья, удушливое покрывало темноты недвижимости и сладостного бессилия.

Всё происходит внутри нас. Внутри нас — в мире сверх-реальности. Вся современность, раскрашенная самыми яркими красками, описанная самыми причудливыми словами, она приходит из нас, из нашей внутренней сверхреальности. Мы сами вызываем её из нашего сверх-Я. Как Мессию.

Современность — это Мессия Я.

Современность — это Спаситель Я.

Впервые опубликовано в газете «Дитина», №1 (11), 2000