Впервые как самостоятельная социальная группа молодёжь выделилась только в начале 20-го столетия, практически одновременно в Германии, Австрии и Швейцарии. В то время это было просто культурное явление — тогда всего комплекса организаций, партий, комитетов, всего того, что появится потом в течении столетия ещё не было. Именно в это время впервые появляются мода, манера поведения, комплекс жизненных представлений, присущие именно молодёжной среде. Интересно, что само по себе явление было настолько массовым, что заставляло практически каждого подростка в этих странах определиться с тем, согласен он со взрослыми или нет, подражает он взрослым или нет. И в истории человечества это тоже было впервые. Молодёжь самостоятельно определила, что она отличается от мира взрослых и что решает в мире она сама, а не взрослые за неё. И уже первое рождение молодёжного движения породило настроение, которое с тех пор всегда было присуще различным волнам культуры входящих в жизнь людей: «Мы не хотим жить так как вы, мы не хотим вашего мира. — И что же Вам не нравится? — Всё». Коротко и ясно. Всё. «Всё» — это точка, зависшая в пространстве — и её невозможно сдвинуть или уничтожить. «Всё» — означает ощущение иного мира, полностью несостоявшегося, но необходимого. Эти сынки, которые ещё не знают жизни, которые ещё ни разу не брились, заявляют — «Все». Это шок. И уже первое поколение старших возмутилось началом конца своего мира — две мировые войны оставили слишком мало места молодым, им досталось лежать на полях. Но тем мощнее прозвучало движение молодых в шестидесятые годы. Это была настоящая месть старшим за их коллективную ответственность. Две мировые войны как две попытки удушения планеты.

Сын уходит из семьи героя-генерала совсем молодым юношей, скитается по миру, встречает других таких же, протестует, пишет стихи, придумывает музыку, становится бешено популярным и умирает от передозировки наркотиков, еще таких новых и непонятных. Он больше никогда не встречает своих родителей, а родители впервые снова слышат о своём сыне только после его смерти. История полного разделения. Эта история — символ времени. В шестидесятые расцветает всё — молодёжные мода, манеры, причёски, слова, организации, группировки, деревни, культы, партии, продукция. И признание этого мира взрослыми. Теперь этот молодежный мир навсегда будет сопровождаться собственной индустрией, — организуемой взрослыми. Битвы, разговоры, убийство лидеров движения, убийство взрослых молодыми, манифесты, протесты, свободная любовь — мир становитися другим и ненамного затихает. В нем появилось место для нового социального статуса, поэтому удивлять стало сложней.

Но всё же каждое новое поколение делает новый шаг. Начало восьмидесятых. Цюрих. Новая волна вдруг прокатывается по Европе. Снова протестуют, снова им всё не нравится. Но в этот раз взрослым не видно лидеров. Движение без лидеров, без этой бой-скаутской потребности в командире группы. Взрослым уже известны ходы — нужно дать возможность юношам высказаться — и на ТВ организуется ток-шоу. Туда приглашают, пусть не лидеров, их не существует, ну тогда просто участников движения. Взрослые готовы к общению. И вот в студию приходят отпрыски, одетые… в галстуки. Им задают вопросы и… далее происходит нечто, что можно назвать линией в тишине: они начинают осуждать своих же товарищей, говорить, как эта молодёжь плоха, как жалки их порывы и как саплявы они сами. Они издевались. Они смеялись, и даже не в лицо, — они не замечали взрослых. Ток-шоу, миллионы телезрителей, внимание всех и… просто не хотим даже разговаривать. Всё. Выключите связь.

От неприятия мира взрослых, через попытки самоутверждения к нежеланию замечать. Нехилый сюжет.

Конечно, имеются в виду только тенденции. Речь не идёт о всех, но капелька от этого всё-таки живет в каждом. Эти экстремисты, эти души улицы, эти крайние (и правые, и левые, и средние) — они поэты протеста, поэты своего осознания новых возможностей, они самые безнадёжные выразители духа своей эпохи. Есть и умеренные. Позже, в сотрудничестве со старшими, они изменят немного черты лица этого мира. Они не умрут от наркотиков, они удержатся в этом мире и все-таки убедят старших чуть-чуть уступить. Но без этих первых экстремов им было бы куда сложней.

И вот начало двадцать первого века, что сейчас. Ничто не умерло из того, что родилось раньше. Но что-то должно родиться сейчас.

Мода теперь диктуется старшими, отлично улавливающими молодежные тенденции, мир старших расширился и любит в чём-то подражать молодёжи. Молодёжные движения достаточно активно используются в политике (часто приходится видеть молодых людей, уверенно рассказывающих старые идеи старших под видом своих откровений юношества). У государств существует политика поддержки молодых семей и т.д., некое признание того, что в безумный мир уже нельзя адаптироваться естественным образом, силой традиции семьи. И многое-многое другое.

Итак, нам необходимо ответить на вопрос истории, что же станет новой тенденцией.

Впервые опубликовано в газете «Дитина» №4-5 (23-24), 2001