На тротуаре оживленной улицы. Уже минут пять родители уговаривают своего двухлетнего ребенка:

«Чего ты больше хочешь: ехать в детской машинке или идти пешком?» Мальчик ходит туда-сюда. Родители растеряны: «Ну, определись же наконец! Чего ты хочешь? Ты хочешь сесть в машинку или повезти ее за собой?» Малыш морщится, начинает плакать. «Ну уж плакать тебе совсем не стоит, – считает папа.– Мы же тебя спрашивали».

Вопросы, вопросы, вопросы. На это тратится много времени, много слов и много энергии. Родители, очевидно, нервничают, ведь их сын не в состоянии дать им благоразумный ответ. Но способен ли на это вообще такой маленький ребенок?

Если детей постоянно спрашивают

Этот мальчик плачет не из-за машины. Он плачет потому, что от него требуют абсолютно невозможного. В два года он еще совершенно не способен думать так, как взрослый. И в четыре, пять, шесть лет дети этого не могут. Среди прочих авторов на это указывает Э. Джин Айрес в своих фундаментальных исследованиях: «Высокие интеллектуальные способности развиваются лишь после семилетнего возраста».

Дети – это не партнеры

Они также не указчики, не закадычные друзья, а находятся на пути развития своих способностей. Чтобы оно удалось, детям нужны – так же, как ученику нужен мастер, – родители, которые ведут, наставляют и отражают. Потому прочь от того, чтобы ставить ребенка в положение, дающее власть, в положение, до которого он не дорос. Прочь от постоянных расспросов «хочешь это или лучше то?» Прочь от постоянных пояснений и уговоров – даже если в моде уже с самыми маленькими все решать путем дискуссии. Мы сами можем наблюдать: следствием таких действий всегда является стресс, для всех.

Взрослые злятся, если ребенок не «знает», чего он хочет. А ребенок становится нервным, неуверенным и «сложным», если не находит в нас, взрослых, никакой опоры. На пути к «спокойному воспитанию» поможет только четкое распределение ролей.

Ясность ролей

Задача взрослого – отчетливо принять свою «роль воспитателя» и взять на себя ответственность, вместо того чтобы по всякому поводу спрашивать ребенка. В отличие от него, у нас есть жизненный опыт, позволяющий оценить ситуацию и направить ребенка.

Делая так, мы даем ребенку то, что ему очень нужно: чувство, что взрослые знают, что к чему. Такое чувство дает ребенку опору и уверенность. Это есть действенная любовь. Ведь теперь ребенок не должен постоянно расходовать свои жизненные силы на пустяки. Он может быть ребенком и ориентироваться на нас как на пример.

Желание угодить

«Но ведь я хочу угодить ребенку, потому и спрашиваю его», – звучит частый аргумент. Пронаблюдаем, как влияют на ребенка постоянные расспросы «хочешь это или лучше то?» Становятся ли дети умиротворенными, счастливыми, перестают ли они напрягаться благодаря такой возможности выбора? Напротив. Они вынуждены все время посылать сигналы бедствия: кричать, плакать, ныть. Почему это так? Маленькие дети живут от момента к моменту. Они изменчивы, словно бабочки: тут что-то блестит, здесь – движется, там – пахнет… Их постоянно привлекает что-то новое, вызывающее интерес. Дети хотят всего. В этом их природа. Потому если мы ожидаем от них ясных решений, гнев гарантирован: «Что ты хочешь сегодня на обед?

– спрашивает мама трехлетнего ребенка в супермаркете. – Хочешь брокколи?

Мы могли бы и вермишель приготовить. Или тебе больше нравятся блинчики?» Туда-сюда. Стресс. «Брокколи», – говорит наконец ребенок. Мама покупает это и готовит. Однако за столом опять возникает скандал, потому что ребенок отодвигает тарелку. «Ты же сам захотел этого!» – жалуется мама и злится: ее ребенок снова упрямится.

«Магические доспехи»

Подобных досадных ситуаций вполне можно избежать, если уяснить нечто основополагающее: ребенок – это ребенок, а не закадычный друг. Другу я могу сказать: «Послушай, сегодня я приготовлю тебе что-то вкусненькое. Чего тебе хочется?» Если он захочет, например, брокколи под сливочным соусом горгонзола, мы можем быть уверены: друг обрадуется, когда подадут желаемое. С детьми это не проходит. А потому – позвольте ребенку быть ребенком и возьмите на себя смелость принимать решения, вместо того, чтобы по всякому поводу требовать его согласия. Насколько глубока потребность детей в ориентире, очень точно описывает Жак Люсейран.

«Счастьем моего детства» называет он «это замечательное чувство, когда тебе позволено еще не жить за свой счет, а полностью, душой и телом, опираться на других, на тех, кто снимает с тебя этот груз». Он называет это «магическими доспехами, облачаясь в которые, человек получает защиту на всю жизнь». Нашим детям также нужны «магические доспехи», и мы предоставляем их, когда четко берем на себя ответственность. В конце концов, курс корабля устанавливают не матросы, а капитан.

Но если моему ребенку это не вкусно?

Что делать, если мы не спросили ребенка, и он говорит: «Мне не вкусно!»? – Демонстрировать собственный примером, ведь ребенок на все смотрит через нас: готовить вкусно можно и без особых затрат. Простые блюда, как, например, прекрасный золотистый рис с шафраном. Ни в коем случае не выгонять детей из кухни, «потому что так будет быстрее», а с самых малых лет привлекать к совместному труду, позволять вместе с вами мыть картофель, резать овощи, перемешивать соус для салата. Так они вовлекаются в процесс всеми органами чувств, воспринимают, например, вкусный запах, когда лук жарится в сливочном масле. У них выделяются желудочные соки. По окончании приготовления еды она красиво подается на любовно накрытый стол, что одновременно пробуждает у ребенка чувство прекрасного. Оставайтесь примером и во время еды: ешьте с радостью, с наслаждением: «М-м, соус в салате сегодня особенно вкусный. Замечательно! Да еще со свежей зеленью и с лимоном». А если ребенок по-прежнему говорит: «Мне не вкусно…»? Дети часто так говорят, чтобы проверить, что произойдет. Тогда они замечают: «Всегда, когда я говорю так, взрослые не на шутку нервничают. И я могу это делать». Это потрясающее переживание собственной власти. Чем тут же обижаться: «Жаль, что тебе не вкусно», намного проще разрешить ситуацию с юмором. И дальше продолжать невозмутимо наслаждаться трапезой. Оставим принуждение и уговоры «ну попробуй, хоть кусочек». Дети ориентируются на то, что мы сами делаем и какой пример подаем. Этому мы можем доверять. Лучшим мотиватором для наших детей служат не слова и аргументы, а наш личный пример. В переходе на одной из станций метро я как-то увидела меткое замечание: «Нам не нужно воспитывать наших детей, ведь они все равно во всем подражают нам!»