Конфликты редко случаются внезапно и редко их начало знаменуется барабанным боем. В большинстве случаев начинаются они со слабых сигналов и поначалу остаются незамеченными. Когда же трения усиливаются, тогда их воспринимают уже всерьез — или и далее пытаются не замечать. Если конфликт не распознан, тем самым упускается возможность уже в самом начале предпринять нечто действенное, что предотвратит его дальнейшую эскалацию.

О том, что можно называть конфликтом

Часто считается, что уже само по себе наличие противоречий — т.е. отличных друг от друга или противоположных идей, целей и интересов людей либо групп — является конфликтом.

К примеру, возможна такая ситуация между супругами: жена по имени Фрида хотела бы провести отпуск в Греции, а муж, Герман, — в Норвегии. Или же она любит классическую музыку, а он предпочитает джаз и футбольные матчи. В случае с другой парой — Агнес и Берндом, — такая ситуация может привести обоих к чрезвычайно интересным и познавательным переживаниям и увлекательным беседам — если они откроются также и к интересам партнера, — в то время как Фриду и Германа подобные разногласия постоянно приводят к ссорам.

Таким образом, приведенное выше широкое определение конфликта оказывается бесполезным для практического применения. Потому как если уже само существование противоречий понимать как конфликт, то мы бы находились в конфликте со всеми людьми. Поэтому я настаиваю на более узком определении конфликта, а также обращаю внимание на различие между противоречиями и конфликтами.

Если Фрида, Герман и их дети имеют разные предпочтения, то они могли бы, в лучшем случае, решить идти разными путями, или же один раз подчиниться желанию одного, второй раз — другого. А в худшем случае — ссориться, раздражаться и усложнять друг другу жизнь, пытаясь добиться своего за счет партнера. В существовании противоречий между людьми нет еще никакого конфликта, очень многое зависит от того, как люди ведут себя при наличии этих противоречий. Противоречия несут в себе огромный потенциал. Ведь разногласия можно переживать как угрозу, а можно и как сложную задачу и взаимное обогащение.

Таким образом, говорить о конфликте можно лишь в том случае, если люди не терпят противоречий, т.е. если они подавляют все, что отличается от их собственных воззрений, если навязывают свое мнение тем, кто думает иначе, или если хотят заставить людей с иными ценностями и целями подчиниться целям сильнейшего.

Во время конфликтов затуманиваются все виды душевной деятельности:

Нарастающее вовлечение в конфликт

Следующий рисунок показывает, как в ходе столкновения стороны могут ввязываться во все более глубокие слои конфликта.

Так, из поначалу незначительного противоречия со временем вырастает конфликт, который ведет к расторжению отношений. Этот процесс можно разделить на следующие этапы:

У пары есть конфликт…?

(1) Начинаются конфликты часто с объективных противоречий: Герман хотел бы купить новый телевизор, а Фрида — более удобный диван. Но денег достаточно только на что-либо одно. Теперь противоречие может распространиться и на другие вопросы, например, ведение домашнего бюджета.

(2) При всех усилиях быть объективным, помимо воли возникает гнев, ведущий к личностным разногласиям. Герман думает о своей жене: «И почему она такая упрямая? Она ведь должна понять, что телевизор, изготовленный по новой технологии, дает красивую и четкую картинку, но в этом-то она совсем не разбирается!» А Фрида о супруге думает так: «Для этого футбольного фанатика домашний уют совершенно ничего не значит! Он постоянно торчит перед телевизором, пялится в ящик, пьет свое пиво, а на меня внимания не обращает». Оба злятся из-за «непонимания» и «несговорчивости» другого. Сейчас речь идет уже не о вопросе «телевизор или диван», а о том, какие качества наиболее раздражают партнеров друг в друге.

Это подстегивает обоих к категоричности в аргументах, к тому, чтобы занять крайние позиции, например, выдвинуть требования или при случае нанести удар в спину. Все это действует отравляюще на взаимные отношения и обостряет, таким образом, личностные противоречия (2). Взаимное проникновение и обострение уровней (1) и (2) уже происходит и ведет к дальнейшему вовлечению в конфликт.

Пока противоречия затрагивают только уровни (1) и (2), стороны могут еще сказать «У нас есть конфликт!» Они могут еще отстраненно наблюдать сами себя. Как только два первых уровня взаимно обостряются, становится актуальным и третий уровень:

(3) Спорящие стороны помимо уже упомянутых причин начинают ссориться из-за первостепенных и второстепенных причин самого конфликта. У них дополнительно появляется еще один конфликт по поводу конфликта, когда Генрих думает: «Моя жена не разбирается в технических вопросах. Это и есть истинная причина конфликта». В то время как супруга Германа Фрида убеждена: «Равнодушие Германа к хорошим уважительным отношениям и есть настоящая проблема!» Соответственно, конфликт по поводу конфликта вызывает еще больше злости и ведет к более острому столкновению, что усиливает объективные и личностные разногласия. И так, шаг за шагом, происходит саморазгорание конфликта.

…Или у конфликта есть пара?

Вскоре противоречия распространяются еще и на уровень (4) и превращаются в конфликт о разрешении конфликта. Когда Фрида предлагает для преодоления конфликта обратиться к помощи психолога, Герман возмущенно отклоняет ее идею: «Не нужна мне никакая терапия!» Взамен он предлагает: «Тебе следовало бы разок выслушать мнение специалиста о преимуществах цифрового телевидения, тогда бы ты сразу со мною согласилась!» Он злится из-за ее несогласия решить конфликт техническими познаниями; она же, напротив, не понимает, почему он не хочет признать, что отношения можно спасти только при помощи консультации у психолога. Каждая сторона приписывает другой умышленное намерение воспрепятствовать решению конфликта. Совсем не удивительно, что злость по поводу первоначальных причин спора переносится еще и на другие вопросы. Теперь у них происходят стычки и по поводу следующей поездки в отпуск, и по поводу визитов к друзьям, и по поводу вопросов воспитания детей и проблем в школе, и, и, и…

Спорные вопросы проистекают один из другого и разрастаются в целую лавину. Как только начинается конфликт по поводу конфликта и конфликт о разрешении конфликта (уровни 3 и 4), вовлеченным сторонам становится сложно мысленно отстраниться от конфликта: он занимает их мышление, чувства и волю.

Нерешенная напряженность в отношениях постоянно витает в их головах и овладевает сознанием. Так конфликт становится «одержимостью»! И если дело заходит так далеко, я говорю: «Это не у пары есть конфликт, а у конфликта есть пара!»

Границы возможной самопомощи

Что люди могут сделать сами, если становятся ощутимыми конфликты и напряжение в их отношениях? Когда лучше прибегнуть к помощи извне? На рисунке 2 показано, в привязке к рисунку 1, насколько конфликтующие стороны могут помочь себе сами. Если они уже спорят о происхождении и причинах конфликта, тогда будет разумно просить помощи у незаинтересованной стороны, например, у соседей. Для предоставления такой «соседской» помощи совсем не требуется образование медиатора. Будет достаточно, если человек знает, как подойти к позитивной открытой коммуникации. Но если уж конфликт находится на 4 стадии, то помочь сможет только квалифицированная профессиональная медиация.

Что можно делать самостоятельно

Пока вовлечение в конфликт не продвинулось так далеко, участники конфликта могут многое предпринять. Они могут развивать умение помогать себе самостоятельно. Это охватывает по сути следующие сферы:

Усиливать способность к восприятию. В ходе конфликтов функция восприятия у участников искажается, причем они сами этого не замечают. Жена замечает в основном неприятные стороны супруга: «Он такой несговорчивый! Если он так же ведет себя с коллегами, то не удивлюсь, если им когда-нибудь захочется от него избавиться. И футбол делает его еще более жестким». При этом Фрида упускает из виду положительные качества. Герман все больше воспринимается лишь как неприятный тип, в то время как сама Фрида — как и любая сторона в конфликте — создает о себе иллюзорный позитивный образ: «Я же открытая! На какие только уступки я не шла. Я благоразумная и честная — не то что он». Каждая сторона верит, что ее восприятие истинно, а противник лживо искажает положение вещей. В этом случае хорошо подумать о том, что собственное восприятие может быть лишь односторонним. То, что представление Фриды о положении дел отличается от представлений Германа, еще не позволяет ей сразу же говорить о лжи. Разумеется, вышесказанное относится и к поведению мужчины.

Повышать эмоциональную устойчивость. При нарастании конфликта люди, с одной стороны, реагируют на мнимые оскорбления или выпады сверхщепетильно и раздраженно, с другой — хотят сделать себя нечувствительными к внешним влияниям. Им сложно допустить у себя позитивные эмоции по отношению к оппоненту. Вся антипатия, защита, весь гнев и ярость предназначаются противнику, симпатия же относится только к тем людям, которые прислушиваются и соглашаются. Так теряется способность вчувствоваться в другого, и коммуникация становится затруднительной. И чем меньше они могут вникнуть в чувства другого, тем больше утверждаются в том, будто точно знают, что другая сторона думает, чувствует и желает. Однако это всего лишь интерпретации, представления и приписывания. Нестабильность в чувствах ведет к преувеличенным эмоциональным реакциям, которые, со своей стороны, неприятно удивляют противника.

Может дойти до непредсказуемых перемен в чувствах. Фрида то ищет близости своего мужа, то боится, что потеряет тогда свою независимость. И Герман испытывает чувство вины и потребность в сближении, а в следующий момент боится множеством уступок показать свою слабость, которой может воспользоваться Фрида.

Стороны все больше отдаются реакциям, вместо того чтобы самостоятельно и с ответственностью действовать. Когда раздражение усиливается, люди идут на поводу у слепой ярости в словах и действиях, о чем потом сожалеют. Таким образом возникает так называемая «демонизированная зона». Механизмы этого можно увидеть на следующем примере. Когда между Германом и Фридой уже существуют раздраженные отношения, одно неосторожное слово способно вызвать сильную непредсказуемую реакцию, провоцирующую другую столь же сильную и непредсказуемую реакцию. В автомобиле происходит следующая сцена: помимо прочих стрессов, оба боятся опоздать по важному делу. Герман за рулем. Он едет на желтый свет, чтобы успеть проскочить перекресток. Фрида испуганно:

— Будь внимателен! Ты что, не видел, что зеленый уже погас?

Герман раздражается:

— Разумеется, я это видел, не задавай дурацких вопросов!

На что Фрида:

— Я не задаю дурацких вопросов, а у тебя со зрением проблемы.

Герман, еще более раздражаясь:

— Чепуха, ты всегда такая пугливая. Я уже двадцать лет за рулем, и еще ни разу не попадал ни в какие аварии.

Фрида, укоризненно:

— Я просто испугалась. На прошлой неделе ты тоже едва не попал в аварию!

И через квартал:

— Так что будь внимателен, преимущество не на твоей стороне!

Герман почти кричит:

— Так, кто сейчас за рулем — ты или я? И вообще кто бы говорил, ты же сама два года назад попала в аварию, которая стоила кучи денег!

При этом Фрида бросает на него разъяренный взгляд и, очень оскорбленно:

— Прекрати же, наконец, забрасывать меня упреками… Смотри лучше на дорогу, или же я выйду и возьму такси.

Герман тормозит так резко, что Фриду бросает вперед, и кричит:

— Все, ты достала! Выходи сейчас же и бери такси!

Фрида в ярости выскакивает из машины. Герман сначала стремительно отъезжает. Потом возвращается и показывает ей знаком, что она снова может сесть в машину. Скрежеща зубами, Фрида садится. Остаток пути проходит в молчании…

Оба стыдятся, что так раздраженно вели себя.

В этом эпизоде проявилась неконтролируемая реакция обоих. Они говорят и делают вещи, которых совсем не собирались делать. То есть совершаются не только желаемые действия, но и нежелаемые. Но в стрессе Фрида не различает, действительно ли он подразумевал то, что у него сейчас вырвалось, и отвечает более резко, чем хотела. Действия Фриды, в свою очередь, вызывают бурную реакцию у Германа. Так одно непреднамеренное «побочное действие» вытекает из другого непреднамеренного «побочного действия». Разгорается ссора, поскольку побочные действия имеют бо́льшие последствия, чем намеренные основные действия. То, что происходит таким образом, и есть демонизированная зона, собственно, кульминация нежелаемых побочных действий.

Из-за подобных происшествий люди все больше попадают под воздействие аффектов. Логика аффекта сильно разнится от логики благоразумия. В своих чувствах они бросаются из одной стороны в другую. Но эмоционального равновесия человек достигает лишь в том случае, если не закрывает глаза на свои негативные эмоции, но осознает их. Только тот, кто знает свои эмоции и «вступает с ними в диалог», способен практиковать самоменеджмент. Часто бываешь поражен, когда прислушиваешься ко внутреннему диалогу, который становится слышимым таким образом.

Отменить установки в области воли. Посредством механизмов конфликта участники внутренне и внешне устанавливают сами для себя определенные требования и тем самым сковывают свою волю. Когда Герман злит свою жену, вынуждая выйти из машины, то это очень необдуманно. Разозлившись, Фрида действительно выходит — и тут же осознает, что совершенно не успевает к назначенному времени. Но, желая показать решительность, все равно выходит. Свою озлобленность она принимает за силу характера, и при этом Германа упрекает в упрямстве.

Упражнения для освобождения от подобной скованности могут быть, например, такими: чаще прояснять себе, что какая-либо определенная цель может быть достигнута также и другими средствами, а не только теми, которые были выбраны на теперешний момент. И хорошо было бы сказать о том, что этого я не подразумевал своими действиями. Если Герман, после некоторого времени холодного молчания, признает, что совершенно не думал так, а был просто в напряжении, чтобы достичь цели, тогда, возможно, и Фрида призналась бы, что она вовсе даже не сомневается в умении мужа водить автомобиль — что эти слова у нее просто вырвались от страха, и что потом все само зашло так далеко.

Знать технические приемы и упражнять разные варианты поведения. Когда люди находятся в конфликте, то набор их поведенческих вариаций заметно оскудевает. Они прибегают к нескольким образцам поведения, которые когда-то усвоили, но которые в настоящей ситуации совершенно не годятся.

Там, где заканчиваются границы самопомощи, может еще оказаться полезной «соседская» помощь: друг или подруга могут сослужить хорошую службу, даже не будучи профессионалами. Конструктивный способ решения конфликта, каким является медиация, работает как с объективной, предметной стороной вопроса, так и с личностной. И решение существующего конфликта — это инвестиция в предотвращение конфликтов будущих.

Впервые опубликовано в электронном журнале “Дитина Вальдорф+” №2, 2013г.

Еще материалы по этой теме читайте здесь.
Книга автора статьи по ссылке